«Психоанализ и религия» — работа Эриха Фромма, выдающегося фрейдомарксиста, представителя Франкфуртской школы. Важнейшая работа и для верующих и для атеистов. Фромм как психоаналитик считает, что религия как система взглядов и ритуал были, есть и будут всегда, человек как таковой всегда «религиозен», в том смысле, что у него всегда есть та или иная целостная система взглядов и ценностей:

«Под религией я понимаю любую разделяемую группой систему мышления и действия, позволяющую индивиду вести осмысленное существование и дающую объект для преданного служения. Фактически не было такой культуры — и, видимо, никогда не будет, — в которой не существовало бы религии в этом широком смысле.»

«Мы нуждаемся не только в системе ориентации, которая придает какой-то смысл нашему существованию и которую мы можем разделять с другими людьми; мы нуждаемся также в том, чтобы выразить нашу приверженность преобладающим ценностям с помощью общих действий. Вообще говоря, ритуал — это общее для многих действие, выражающее общие стремления, которые имеют основания в общих ценностях.»

И дело тут совсем не в науке, религия вообще не про науку:

«Важны не гипотезы о природе и ее творении, а благо человеческой души; и сегодня это столь же истинно, как во времена Вед или Будды.»

В силу всего этого, истинное деление проходит не между верой и неверием: все во что-то «верят» (имеют систему взглядов и ценностей, например — атеизм). Истинное деление проходит между «гуманистическими» и «авторитарными» религиями, между религиями любви, братства, свободы и религиями, которые любовь, братство, свободу уничтожают. Примеры первых — раннее христианство, учение Маркса, вторых — нацизм, кальвинизм, сталинизм.

Так атеистам и христианам — здесь октрывается общее поле борьбы — стоит бороться не с религией, а с идолопоклонством силами, отчуждающими человеческую сущность

«Не пришло ли время прекратить споры о Боге и вместо этого объединиться в деле разоблачения современных форм идолопоклонства? Сегодня это — не Баал и Астарта, это — обожествление государства и власти в странах с авторитарным режимом; и обожествление машины и успеха в нашей собственной культуре, угрожающее наиболее ценным духовным обретениям человека. Религиозные мы люди или нет, верим мы в необходимость новой религии или же в религию без религии либо в продолжение иудеохристианской традиции, — в той мере, в какой мы заботимся о сущности, а не о внешнем, о переживании, а не о слове, о человеке, а не о церкви, — мы можем объединиться в твердом отрицании идолопоклонства и найти, возможно, в этом отрицании больше общей веры, чем в любых утвердительных суждениях о боге. И, конечно, так мы обретем больше смирения и братской любви.»